Я держу курс на рифы, мой капитан.
Появился, наконец, и на наших болотах бар свой, здесь уже даже на меня наезжал как-то местный болотный ковбой. И опять распахивается дверь с вызовом, с ноги, я быстро подбираю модель, чтоб не «ссыкло» и чтоб и не избили, как себя вести,если этот снова налетит, обиженный тем, что забыл здесь куртку. Но на пороге, что тоже не расслабило, я вижу утку. Прошла, источая особый запах.
- Ну и вонь! - сказал кто-то.
Ему утка по-человечьи режет:
- Сосунок, запомни, так хтонь местная твоя пахнет! - и на табурет залезла у стойки, - Командир, сделай-ка давай мне по чуть-чуть много водки.
Поражённый бармен, наливая, заговорил:
- Знаешь, а ты легко устроишься в цирк.
Утка наигранно оживилась:
- Да-а, а нужны маляры в цирке?
Её интонации были явной эскалацией конфликта, а я вспоминал, что такое "хтонь". Так же было забыто желание забыться в уюте этого бара, где у стойки агрессивно набиралась утка, прокрякав громко:
- Ну, крякнем и булькнем в тину!
- Ну и вонь! - сказал кто-то.
Ему утка по-человечьи режет:
- Сосунок, запомни, так хтонь местная твоя пахнет! - и на табурет залезла у стойки, - Командир, сделай-ка давай мне по чуть-чуть много водки.
Поражённый бармен, наливая, заговорил:
- Знаешь, а ты легко устроишься в цирк.
Утка наигранно оживилась:
- Да-а, а нужны маляры в цирке?
Её интонации были явной эскалацией конфликта, а я вспоминал, что такое "хтонь". Так же было забыто желание забыться в уюте этого бара, где у стойки агрессивно набиралась утка, прокрякав громко:
- Ну, крякнем и булькнем в тину!